Общая информация о пользователе victoriaugryumova

Надзвичайні парфуми - маю і туалетну воду, і парфум - збереглися вони пречудово. Клюква, червоний іиноград, білий мускус, білі квіти, гіркувато-терпка нота аплеьсину або мандарину, підсушена шкірка, цедра та розчавлені кісточки, доречі - виноград не тільки гроном, але й гілкою, яку, якщо потерти, теж відчуєш на пальцях цю ефірну олію. Літній вітерець, що дме з осяяного сонцем лугу, мед, пилок, духмяні квіти, чи то легке вино, чи то стан, що зветься щастям та діє не гірше за червоне вино або рожеве напівсолодке ігристе. Розпилювача в цих флаконах, на щастя, не має і ніколи не було, наносити треба крапельку, крапочку, і насолоджуватись ароматом щонайменше 10 годин, або й більше. Якби цей парфум вмістити у кубік Нарсісо або Форда, переважна більшість тонких поціновувачів віднайшла б його черговим шедевром витонченого мистецтва

Это один из лучших ароматов с нотой незабудки. Как и многие ароматы тех лет, это авторская аранжировка, парафраз на более старые и известные духи. Не плагиат, не блеклая копия, а то, что музыканты называют исполнением по памяти, когда шениальный пианист, услышав чужую прекрасную мелодию, воспроизводит ее спустя много лет. И это уже не та мелодия, а его воспоминание о той мелодии, его впечатления и то, во что он тогда, услышав ее впервые, так искренне и навсегда воюбился.

Медовая сладость, не приторная, а головокружительная, нежная, букет незабудок, собранный для любимой, вопоминание о счастье, и в эту пронзительную мелодию вдруг вплетается сладковатый и шероховатый аромат бумаги - это желтоватые книжные страницы - в этой книге лежат засушенные незбудки. Это не та зелень, которая ассоциируется со свежей травой, это, скорее, легкая горечь, которая подчеркивает и проявляет все переливы цветочного аромата ип придает ему изысканности и великолепия. Цвет аромата - безупречная, бездонная небесная лазурь

Бывают ароматы, похожие на ласковое бормотание: когда ты не разбираешь, что негромко говорит тебе человек, но понимаешь, что он говорит тебе о любви и о нежности, о том, что хочет тебя обнять, окутать теплом, защитить и отдать тебе что-то самое важное, что у него есть. Главное.

Этот парфюм - ласковое бормотание о высохшей на летнем солнце ромашке - идеальной, без нюансов, растущей на идеальном лугу вашей молодости, на котором вы были счастливее всего. Это выгоревшие на солнце бессмертник, зверобой, чуть поблекшие колокольчики и полевая гвоздика. Это увядающая роза, которая всех сильней благоухает, но где-то там, в дальнем уголке сентябрьского сада; там отчаянно и отважно цветет роскошная роза, которая просит - посмотрите на меня, найдите меня, обратите на меня внимание пока я не увяла окончательно. И у нее этот изумительный цвет муф, почти такой, как жидкость во флаконе, почти такой, как цвет крышки. Это фиалки по средам. Это подсыхающие цветы, присыпанные пудрой Шамбор. Не пыльный гербарий, но букет, который так и стоит в вазе почти неизменный, сохраненный во времени любовью человека, который его подарил. Бывают такие букеты - вы знаете - которые живут с нами долгие годы.

Бывают такие ароматы, которые живут с нами долгие годы, и всякий раз когда вы открываете флакончик, они начинают с вами говорить. И никто, кроме вас, не сможет понять, о чем именно это ласковое бормотание, что услышите вы. Но всякий поймет, что это о любви и нежности

1986 год. Мой жених встал на уши и добыл мне на день рождения подарочек - флакон духов - кусочек хрусталя с притертой пробочкой на ложе из голубого бархата. Свежесть, чистота, ландыши и нарциссы - белые, с хрустящими влажными стеблями , горьковатые, с нежными, тонкими , как японский шелк, лепестками - любимые бабушкины цветы - чистый и беспримесный аромат радости. Такой парафраз на бергмановскую Земляничную поляну - а еще фиалка и розмарин. Так пахнет весна в Мариинском парке в 1970, когда все газоны густо усыпаны хрупкими крохотными фиолетовыми цветками, когда все еще живы и впереди только счастье.

- У нас есть что-то после бритья? - бодро спросил Кока (мамин любимый мужчина с волосами белее, чем у Ведьмака), выходя из ванной и благоухая альдегидной чистотой. И прежде, чем я успела открыть рот, взял флакончик, щедро льнул на ладошку и похлопал свежевыбритые щеки.

Две недели спустя, когда запах выветрился настолько, что ощущался всего за 5 шагов, а не валил с ног за 20 метров, окружающие уже потеряли всякую надежду ощущать что-то, кроме этого шедевра Gerard Goupy. Грустно поедая курицу, запеченную в духовке с Climat, и запивая ее красным вином с отличным букетом из ландышей, фиалки, нарцисса, розмарина и амбры, увенчанным альдегидами, Кока грустно спросил: - Как ты думаешь, это когда-нибудь пройдет? И я честно ответила то, что думала: - Когда-нибудь - должно! И вот сейчас, не дотерпев всего-то два года до 40-летнего юбилея этой истории, могу с уверенностью заявить: он однажды выветрился из нашей квартиры, но пустой почти флакон по-прежнему отчаянно пахнет букетом свежих роз, который несли под летним дождем, молодостью, памятью об ушедших людях, нарциссами, ландышами, розмарином и невыносимым счастьем бытия

Подлинный Хэллоуин - это не праздник с тыквами и конфетами, маскарадом и девизом "Сладость или гадость?!". Настоящий Хэллоуин - это время, когда завеса истончается, и мы можем заглянуть туда, в это великое Может быть. Там, за этой сумрачной, прозрачной, легкой кисеей мелькают тени, смутные очертания которых кажутся родными и знакомыми. И мы тянем к ним руки, но они ускользают от нас.

Аромат о том же - о сне, который, когда мы проснемся, будет казаться нам вещим и особенным, и мы будем напрягать воображение, вспоминая, что нам виделось, о чем нас предупреждали. Это блуждание по месту, которое бывает только во сне - сгущающиеся влажные лиловые сумерки на морском берегу, шелест волн, солоноватый теплый ветер с моря, а за спиной - густой, уже темный лес, и оттуда веет влажным запахом прелой листвы, мха и каких-то хрупких мелких цветов. Но, мы же договорились, что мы во сне, весь берег моря покрыт брахатистым лиловым ковром фиалок, растущих прямо на песке, и они благоухают на всю округу. И мучительно пытаешься вспомнить, что еще чудится в этом призрачном аромате, какое еще ольфакторное воспоминание он содержит, но Halloween хранит свою тайну. И воспоминание ускользает, как тень, просачивается, как вода сквозь пальцы.

Трогательный, легкий, необычный, соскальзывающий то в землистость, то в фиалковое упоение, солоноватый, как слезы, текущие по щекам, когда мы просыпаемся. И мы понимаем, что плакали во сне, но не помним, почему. И мы помним, что это особенный аромат, но не понимаем, в чем его пронзительная узнаваемость

Тот, кто задумал этот аромат, явно ценитель настоящего портвейна - того самого, единственного и неповторимого, созданного из винограда, выросшего в долине реки Дору. Он явно любит цедить портвейн выдержки тони - и с наслаждением вдыхает аромат вина, налитого в тюльпановидный бокал. Оно уже выдержано до суховатой крепости, и отдает горьковатый запах бесмертника и тончайший аромат древесины - это запах родительской бочки. Да, тут явно есть виноградный спирт, легкий алкоголь, те самые сухофрукты и нотка ванили - не приторно сладкие, а настоянные, как и положено подлинному портвейну тони. Улетучивается этот аромат так же легко, как и винные пары. В том, кстати, его недооцененная прелесть и неоценимое достоинство, иначе бы наша голова была тяжелой и сумрачной, как под воздействием подлинных винных паров. Это ольфакторное воспоминание о тишине и покое, о холоднем зимнем вечере, об удобном кресле, о томике стихов или любимой коллекции, которую пересматриваешь, неспешно потягивая портвейн - это не питье, это настроение в бокале. Простите - во флаконе. Впрочем, почти и не отличишь

Вообразите старый-старый запущенный сад, огромные деревья с корявыми стволами в три обхвата, усыпанные спелыми плодами - желтыми, с розовыми боками, огромными анжуйскими грушами. Старые-старые кусты роз, стоящие стеной, как королевстве Спящей красавицы - розовые, с огромными цветами, которые пахнут на всю округу своим узнаваемым, ни с чем не сравнимым ароматом. И полузаросшая тропинка петляет между деревьями и кустами. Тропинка - как в сказке - присыпанная снегом. И спелые груши плюхаются с высоты на эту заснеженную тропинку и разбрызгивают этот сладкий густой сок. Некоторые из них уже подбродили, и запах груш, роз, снега и дерева смешиваются с колким ароматом грушевого сидра. Идешь по этому сказочному саду и хочется петь, пританцовывать, сидра, груш и лета

В день приезда и вечер накануне отъезда море пахнет совершенно особенно. В день приезда мы остро ощущаем разницу между морским воздухом и тем, которым мы дышали буквально несколько часов тому - мы различаем известковый привкус раковин и особенную теплоту шуршащего песка, соль, тую и можжевельник, цветы граната и апельсина и петунью из прибрежного парка, пудровость вечерней легкой косметики. Вечер накануне отъезда тоже особенный. Мы вдруг снова! начинаем все это ощущать, как в самый первый раз, втягиваем носом воздух, будто получится надышаться впрок. Ах - душистый табак и левкои, ах аромат пляжа - вы же знаете запах песчаного пляжа, его не разбить на отдельные составляющие, особенно если на этом пляже еще продают сахарную вату, кос-халву, прохладительные напитки. И день перед отъездом всегда, как назло, самый солнечный и ясный. И море самое прозрачное и синее, и шелковое наощупь - и шелковинки соли на загоревшей коже вызывают приступ ностальгии. Мы еще не уехали, но мы уже скучаем. Пойдем, заедим печаль персиком, шкурка которого будто присыпана пудрой Шамбор